Материалы экскурсий в виртуальном филиале Русского музея

27 января наш город отметил 75-ю годовщину полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады.

Нечеловеческие испытания, голод, холод и бомбежки выпали на долю ленинградцев и защитников города.

Да, мы – в кольце. А тут еще мороз

Свирепствует, невиданный дотоле.

Торпедный катер стынет на приколе.

Автобус в ледяную корку врос;

За неименьем тока нет трамваев.

Все тихо. Город стал неузнаваем.

Вера Инбер

Своими воспоминаниями о тех страшных днях поделилась со студентами СПбУТУиЭ Генриэтта Николаевна Апанасович, которая все тяжелое блокадное время провела в Ленинграде вместе со своей мамой и бабушкой. 75 лет назад ей шел одиннадцатый год.

«В первый класс я поступила в 1940 г. Это была школа № 317 Фрунзенского района, она находилась недалеко от Фрунзенского универмага около Обводного канала. Во второй класс мне уже идти не пришлось, так как началась война. Мы остались в осажденном городе. Мы перешли жить к моей бабушке Волковой Варваре Григорьевне в квартиру, в которой выросла моя мама. Жили мы на набережной Обводного канала, в первом доме за Фрунзенским универмагом.

8 сентября 1941 г. начался массированный налет на город, загорелись Бадаевские склады, на которых хранились запасы муки, крупы и сахара. От дыма ничего не было видно. Со мной случилась истерика. Дом наш содрогался от взрывов снарядов. Я просила маму, чтобы она что-нибудь сделала, чтобы это все прекратилось. Мы вышли на улицу и смотрели, что происходит вокруг. Это была первая и последняя моя истерика от страха. Мама устроилась работать поближе к дому на завод подъемно-тракторного оборудования им. С.М. Кирова, который находился у Балтийского вокзала. Началась жизнь в осажденном городе: голод, бомбежки, ежедневные обстрелы. Сначала мы прятались в бомбоубежище. Но затем, видя, как люди гибнут под обломками, так как никто не мог оказать помощь и разобрать завалы без техники, мы стали оставаться дома во время бомбежек. Я всегда пряталась за печку, так как видела, что когда дом разрушался, печки оставались целыми.

Вдоль Обводного канала были выкопаны землянки и траншеи. Московский проспект всегда простреливался, ходить по нему было не возможно, поэтому напротив нашего дома был построен понтонный мост через Обводный канал. Я бегала по нему на Заозерную улицу за водой, пока работал кран. Затем брала воду из люка напротив 5-й Красноармейской улицы у Клинского рынка. За хлебом ходила сначала бабушка, но она очень быстро ослабла. Однажды ее проводили до дома, но хлеб, который она получила на всю семью, съели прямо у нее из рук. Мы остались голодными. С этого дня за хлебом стала ходить я. Мне приходилась простаивать часами в очереди.

Хлеб мы старались подсушить, разрезая его на маленькие кусочки и укладывая на буржуйку. Казалось, что так каждый кусочек дольше задерживается во рту. Часть сухариков заливали кипятком и получалась похлебка. Оставшиеся крошки запивали кипятком.

Однажды во время обстрела я забежала в землянку на берегу Обводного канала, думая, что туда побегут люди. Вся землянка была забита покойниками, но страха у меня не было. На улице тоже валялись мертвые тела. Но мне казалось, что это валяются манекены из Фрунзенского универмага. В нашем доме этажом выше жил мой двоюродный брат. Он был немного старше меня. Во время бомбежек мы с ним бегали на чердак и тушили зажигательные бомбы. Ящики с песком и щипцы для их захвата стояли в каждом доме. Тушить зажигалки было обязанностью детей, так как все взрослые работали.

…Наша соседка попросила помочь ей приносить соевое молоко из аптеки у Варшавского вокзала для ее новорожденного ребенка. За это мне давали раз в неделю 0,5 литра соевого молока. Я старалась отдавать его бабушке и маме, чтобы поддержать их силы. Мы очень голодали. Иногда маме по карточке на заводе давали немного каши. Мы ее делили на несколько дней и варили суп, добавив воду и подсушенные кусочки хлебушка. Иногда выдавали жмых — спрессованные бруски отходов, оставшихся от производства муки. Жмых распаривали в кастрюле с водой и получали дуранду.

Детей из нашего дома, а было нас 5 человек, собирала у себя управдом, чтобы разучивать стихи и песни. Затем она отводила нас в госпиталь, чтобы мы выступали перед ранеными. За это нам давали небольшой кусочек хлеба и теплую воду. Хлебушек я приносила домой, и мы делили его на всех.

Вся семья моего родного дяди умерла, он же работал круглосуточно на оборонном заводе. Умерла и моя бабушка Варвара. Мама слегла. Она была 11 дней без сознания. Ее и мою двоюродную сестру забрали в госпиталь. Двоюродного брата тоже положили в больницу, так как он заболел сыпным тифом. Мне пришлось каждый день к ним бегать. Чтобы как-то их подкормить и поддержать, я продавала вещи на барахолке у Балтийского вокзала. После выздоровления, мама перешла работать на шинный завод.

В 1943 году я возобновила учебу в школе.

Как мы пережили весь этот кошмар, я не знаю. Но мы не озлобились. И когда пленные немцы отстраивали в конце войны наш город, мы подавали им хлеб.

Мы же по выходным дням сажали деревья в парке Победы и убирали завалы на улицах нашего города»…

Трудно отыскать семью, которой не коснулась бы трагедия блокады. Из поколения в поколение передается память о бессмертном подвиге ленинградцев, их стойкости, силе духа и несгибаемой вере в Победу.

Руководитель виртуального филиала Русского музея Лариса Болдырева рассказала студентам о деятельности Русского музея во время Блокады по материалам воспоминаний заведующей научной библиотеки Русского музея Валентины Алексеевой и ознакомила с одной из авторских программ директора Русского музея Владимира Гусева, посвященной художникам блокадного Ленинграда.

На Русский музей были сброшены 11 фугасных и сотни зажигательных бомб, на его территории

разорвалось 40 снарядов. Научные сотрудники дежурили круглыми сутками, ни на час не оставляя музей без присмотра. После каждой тревоги проводился тщательный обход зданий и всей территории. Большой работой был прием и хранение произведений искусства из частных коллекций: Павла Шилинговского, Николая Тырсы и других погибших художников. Павел Шилинговский и его жена умерли первой блокадной зимой. Тяжело больной художник Николай Тырса был эвакуирован из блокадного Ленинграда в конце января 1942 года, умер в Вологде в начале февраля 1942 года.

Блокадный, не сдавшийся врагу Ленинград, запечатлен в выразительных рисунках и акварелях Юрия Непринцева, Соломона Боима, в ксилографиях Павла Шиллинговского из цикла «Осажденный город». В историю ленинградского искусства навсегда вошли Алексей Пахомов – автор литографий «Ленинград в дни блокады»; Николай Дормидонтов с его серией «Ленинград в блокаде»; Соломон Юдовин, создавший цикл лаконичных черно-белых линогравюр («Бульвар Профсоюзов» и др.); Анна Остроумова-Лебедева с красочной работой «Салют». Интересную серию гравюр «Ленинград в блокаде» исполнила в 1944 году Лидия Гагарина.

Всю блокаду прожила в Ленинграде Вера Милютина, до войны работавшая в Малом оперном реставратором эскизов. В 1942 году Милютину пригласили зафиксировать «ранения Эрмитажа»: большинство работ этой серии не сохранилось, часть из них (около десяти листов) находится в коллекции музея Михайловского театра.

Работа ленинградских художников в период блокады была поистине беспримерной. Им не приходилось придумывать, изобретать темы для своих произведений – окружающая жизнь в обилии предоставляла достойные изображения сюжеты, которые сами просились на холст или бумагу. Один из видных представителей объединения «Круг» – пейзажист Вячеслав Пакулин создал серию видов блокадного Ленинграда. Владимир Малагис запечатлел с натуры работу заводских цехов, образы жителей Ленинграда. Бесстрашным балтийским морякам посвящены работы Георгия Татарникова, серия Николая Тимкова «Ленинград военных лет». Василий Кучумов запечатлел тяжелые, мрачные интерьеры Русского музея во время Блокады города. Благодаря Владимиру Конашевичу мы можем увидеть дворы Петроградской стороны военного времени. Евгения Магарил рисовала людей в больничном стационаре, Вера Зенькович создала замечательную серию картин «Блокадный трамвай».

В отдельных работах ленинградцев встают батальные сцены: Владимир Серов «Балтийский десант» (1942); Иосиф Серебряный «Атака». (1942). Серебряному принадлежит также картина «Партизаны-лесгафтовцы» (1943) – групповой портрет спортсменов-лыжников, для которого предварительно с натуры было написано немало отдельных лиц.

Уже после войны Иосиф Серебряный создал картину «В Ленинградской филармонии. 1942 год» (1958). Духовная, культурная жизнь не прерывалась в городе-фронте в самые тяжелые дни, свидетельством чего было исполнение Седьмой симфонии Дмитрия Шостаковича. Не замирала и художественная жизнь.

Конечно, ценные сокровища Эрмитажа и Русского музея были вывезены в тыл, но в городе, в Союзе художников, регулярно проходили выставки – и персональные, и групповые. Они сопровождались буклетами, печатались пригласительные билеты, издавались репродукции многих произведений в виде открытых писем. Посылались произведения и в Москву, где в 1943 году прошла крупная выставка «Героический фронт и тыл».

Жизнь в Русском музее не замирала даже в самую суровую зиму блокады: читались лекции, проводились научные заседания. Сотрудники Русского музея читали лекции в госпиталях и частях фронта, а с 1943 года начались выставки: «Выставка Репина», «Выставка пяти художников» и др.

Наряду со взрослыми в отражении вражеских налетов и обстрелов в Ленинграде принимали участие также малолетние школьники, мальчишки и девчонки. Наиболее отличившихся из них представляли к наградам, и многие в 13-14 лет получили медаль «За оборону Ленинграда».

Об этом напоминает картина В.А. Раевской-Рутковской «Награжденный медалью» (1945). Взросление подростков наступало тогда очень рано. Как образно писал поэт Юрий Воронов, «Нам в сорок третьем выдали медали, и только в сорок пятом – паспорта». Среди получивших награду были В.М. Петров-Маслаков, ставший живописцем, В.С. Новиков.

872 героических блокадных дня и ночи, мужество жителей осажденного города, героизм его защитников навсегда вписаны золотыми буквами в историю нашей страны.

С 24 января по 14 марта 2019 года в Строгановском дворце работает выставка «Соломон Юдовин. Блокадная графика» из собрания Евгения Герасимова и фондов Русского музея

С работами художников блокадного Ленинграда можно ознакомиться на виртуальной выставке «Да будет мерой чести Ленинград!»

Использованы:

статьи о художниках в блокадном Ленинграде из книги «Подвиг века» (1969),

статья С.Н. Левандовского «Искусство Ленинграда в период Великой Отечественной войны»